Неточные совпадения
Но тот вдруг встал со стула, подошел к нему, принял его благословение и, поцеловав его руку,
вернулся молча
на свое место.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались
на месте. Это означало, что он
вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно подошел к реке.
На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел
на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне
свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
Через несколько минут он
вернулся и сел
на свое место. Он чувствовал, что без него что-то говорили о нем, и тревожно обежал глазами товарищей. Потом, положив руки
на стол, он начал...
Платонов как раз
вернулся на работу вовремя. Босячня, почесываясь, позевывая, разминая
свои привычные вывихи, становилась по
местам. Заворотный издали
своими зоркими глазами увидал Платонова и закричал
на весь порт...
Когда он
вернулся шагом
на свое место, опустив окровавленный конец копья, опричники уже успели оттереть блаженного.
— Sa Majeste vient de rentrer, [Его величество только что
вернулись (франц.).] — очевидно с удовольствием слушая звук
своего голоса, сказал флигель-адъютант и, мягко ступая, так плавно, что полный стакан воды, поставленный ему
на голову, не пролился бы, подошел к беззвучно отворявшейся двери и, всем существом
своим выказывая почтение к тому
месту, в которое он вступал, исчез за дверью.
— Он, изволишь видеть, — отвечал служитель, — приехал месяца четыре назад из Москвы; да не поладил, что ль, с панам Тишкевичем, который
на ту пору был в наших
местах с
своим региментом; только говорят, будто б ему сказано, что если он назад
вернется в Москву, то его тотчас повесят; вот он и приютился к господину нашему, Степану Кондратьичу Опалеву. Вишь, рожа-то у него какая дурацкая!.. Пошел к боярину в шуты, да такой задорный, что не приведи господи!
Когда приятели
вернулись в
свой город, был уже ноябрь и
на улицах лежал глубокий снег.
Место Андрея Ефимыча занимал доктор Хоботов; он жил еще
на старой квартире в ожидании, когда Андрей Ефимыч приедет и очистит больничную квартиру. Некрасивая женщина, которую он называл
своей кухаркой, уже жила в одном из флигелей.
Секунду спустя он снова
вернулся на прежнее
свое место и, затаив дыхание, снова припал к плетню.
«Интересно, кто там сидит сейчас
на моем
месте?.. Кто-нибудь да сидит… Молодой врач вроде меня… Ну, что же, я
свое высидел. Февраль, март, апрель… ну, и, скажем, май — и конец моему стажу. Значит, в конце мая я расстанусь с моим блистательным городом и
вернусь в Москву. И ежели революция подхватит меня
на свое крыло — придется, возможно, еще поездить… но, во всяком случае,
своего участка я более никогда в жизни не увижу… Никогда… Столица… Клиника… Асфальт, огни…»
Когда Антон
вернулся назад, они уже стояли
на прежнем
своем месте, а товарищи их пододвинулись со
своими лошадьми к цыганам.
А наши моряки, пообедавшие раньше,
вернулись в город и продолжали бродить по улицам. Небольшая площадь, обсаженная роскошными деревьями, под которыми были скамейки, представляла соблазнительное
место отдыха. Кстати, можно было и полакомиться фруктами, так как
на этой же площади, под навесом из зеленой листвы, были горы всевозможных фруктов, и торговцы-португальцы тут же дремали у
своих лавчонок, освещенных фонариками.
Миону был
на ногах. Жена его готовила завтрак, сам он чистил ружье, а ребятишки играли костями рыси. Во время еды он сказал, что проводит нас только до того
места, где обыкновенно держатся тигры, а затем
вернется и, не дожидаясь нашего возвращения, пойдет
на реку Хор. Я знал, что отговаривать его было напрасным трудом, и потому сказал ему, что хорошо помню
свое обещание не задерживать его дольше полдня.
Иван Захарыч
вернулся из города сам не
свой. Другой бы
на его
месте стал швырять чем ни попало или придираться к прислуге. Он себе этого не позволит. Он — Черносошный, обязан себя сдерживать во всех обстоятельствах жизни. Горячиться и ругаться —
на это много теперь всякой разночинской дряни. Он — Черносошный!
Она громко перевела дыхание и
вернулась опять
на свое место.
Люди спят, но их цепкие ноги отовсюду тянутся к проходу и загораживают его: они выходят откуда-то снизу, они свисают с полок, задевая голову и плечи, они перекидываются с одной лавочки
на другую — вялые, как будто податливые и страшно враждебные в
своем стремлении
вернуться на прежнее
место, принять прежнюю позу.
Действительно, проходит неделя, и нотариус неожиданно дает Путохину отставку и
на его
место сажает какую-то барышню. И что же? Путохина взволновала не столько потеря
места, как-то, что вместо него посадили именно барышню, а не мужчину. Почему барышню? Это его так оскорбило, что он,
вернувшись домой, пересек
своих ребятишек, обругал мать и напился пьян. За компанию с ним напился и Егорыч.
Багрово-красная
вернулась Алсуфьева
на свое место, дрожавшими руками поправляя выбившиеся из тяжелой косы непокорные русые завитки.
Но Таисия была хорошо воспитана и молчала, только худела от ненависти; но однажды вечером
вернулась она после работы слишком усталая, и не захотелось быть воспитанной, а мать сидела
на своем обычном
месте перед круглым столом, раскладывала
свой бесконечный пасьянс и безмятежно улыбалась.
Сделав таким образом точную съемку лагеря, Александр Васильевич спрятал
свою книжку, спустился с дерева и снова, то ползком, то согнувшись в три погибели, то бегом, между высокими кустами
вернулся к тому
месту, где его ожидали казаки. Последние были в большой тревоге. Увидав, что их подполковник пошел прямо,
на так сильно испугавший их неприятельский лагерь, казаки послушно забрались вместе с конем Суворова в частый кустарник и притаились там.
Стоявший у Аничкова моста
на посту городовой подозрительно покосился
на него, сделал даже несколько шагов, взявшись правой рукой за шнурок,
на котором висел свисток, но затем, видимо, раздумав, махнул рукой и
вернулся на свое прежнее
место.
Брат и сестра
вернулись в столовую. Они молча вошли и молча сели
на свои места. Стул,
на котором только что сидел Иван Осипович Лысенко, так и стоял отодвинутым вкось быстрым его движением, когда он совершенно неожиданно встал прощаться.
Пораженная безысходным горем, обливаясь горючими слезами, проводила Марья Андреевна
свою няню до
места ее вечного успокоения
на Смоленском кладбище и
вернулась затем в совершенно опустевший дом.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно,
на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и,
вернувшись, тихо села
на свое место. В комнате, особенно
на диване,
на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал
на пол серебряный свет полного месяца.